В этой книге я представлял ведическую литературу самым простым образом, знакомя читателя с прямым значением текстов. Вполне естественно, что многие из вас зададутся вопросом: есть ли иные, лучшие способы интерпретировать ведическую литературу. Об этом я и расскажу кратко в первом из приложений.
Тех, кого интересует ведическая литература, можно вчерне разделить на несколько групп:
1. Прямые последователи основных сампрадий. Сампрадья -- это школа воззрений, основанных на ведической литературе в том виде, как она трактуется каким-либо из великими ачарьев, или учителей. Все основные сампрадьи считают, что не требует никаких доказательств существование Верховного Управителя (Бога), души, тонкого тела, перевоплощения, тонких и спиритуальных миров и сверхчеловеческих существ, населяющих эти миры. Они принимают также истинность ведических исторических преданий. Некоторые из сампрадий расходятся с другими в понимании природы Бога, но все они считают ведическую литературу авторитетом, на котором должны основываться любые умозаключения.
2. Те, кто придерживаются приспособительного подхода к ведической литературе. В христианской апологетике приспособление есть прием или принцип интерпретации, который позволяет интерпретатору сохранить истинное значение, содержащееся в некоем тексте, без выхолощенного буквализма .1 Метод заключается в том, чтобы рассматривать текст как подлинное знание, выраженное образным языком и перекрытое, возможно, причудливыми поэтическими украшениями. Когда в Индию проникла западная наука, ведическое мировоззрение столкнулось с серьезным вызовом. Многие современные индуисты ответили на него, применив приспособительный подход, чтобы привести ведическую литературу в соответствие с сегодняшней наукой.
3. Те, кто рассматривают ведическую литературу как мифологию. Входящие в данную группу люди склонны видеть в этой литературе некое обширное собрание фантазий, постепенно созданное поэтами донаучной эры . Этого взгляда придерживаются многие исследователи, которые изучают ведическую литературу в таких областях, как индология, антропология и сравнительное религиоведение.
А теперь я обсужу вкратце различные подходы к интерпретации текстов -- как мой собственный, так и те, коего придерживаются три вышеперечисленные группы. Прежде всего я хотел бы провести различие между прямой передачей текста, буквальной интерпретацией и интерпретацией переносной, образной. В прямой передаче текст рассматривается таким, каков он есть, безо всяких претензий на полное понимание его значения. При буквальной интерпретации читающий берет на себя смелость полагать, что способен полностью понять текст, исходя из словарного значения всех составляющих его слов. При переносной или образной интерпретации читатель понимает слова в соответствии с их косвенными значениями.
При изучении текста, принадлежащего к незнакомой культурной традиции, я бы рекомендовал использовать прямое изложение текста. Не советую пытаться слишком упорно придерживаться буквальной или образной интерпретации -- по крайней мере, на первых порах. Причина тому ясна: понять смысл материала, пришедшего из иной культуры, -- нелегко.
Истинное значение текста -- это тот смысл, который намеревался вложить в него автор. Истинный смысл может быть буквальным с точки зрения автора или же переносным, фигуративным. Однако если мы попытаемся поспешно найти свое собственное буквальное или переносное толкование текста, то можем при этом полностью утерять значение, вложенное в него автором.
Что такое авторское понимание своих собственных слов? Если автор работал в рамках установленной культурной традиции, то он, вероятнее всего, использовал слова в соответствии со значениями, принятыми в данной традиции. Но тому, кто обращается к иноземной традиции со стороны, понять эти значения может оказаться не так-то просто. Для этого он должен на долгое время погрузиться в данную культурную традицию и постепенно усваивать значения из словоупотребления и контекста.
Некоторые из значений могут настолько сильно отличаться от тех, которые привык вкладывать в слова изучающий чужую культуру человек, что ему долгое время будет не удаваться усвоить их. Он невольно станет вырывать слова из того контекста, в который помещал их автор, и втискивать в контекст, продиктованный собственными культурными условиями. Это может привести к тому, что он начнет отвергать текст как нелепый и абсурдный, а это в свою очередь создает препятствия для истинного понимания.
Рассмотрим для примера утверждение, что существа, именуемые девами, живут в Сваргалоке. Что означает Сваргалока? Согласно санскрито-английскому словарю, составленному Апте, слово имеет следующие значения: 1. небесная область, 2. рай . Основываясь на современных астрономических представлениях, мы можем решить, что речь идет о какой-то области внешнего пространства, космоса. Следовательно утверждение о девах, живущих в Сваргалоке, -- абсурдно, поскольку означает, что эти существа должны летать в безвоздушном пространстве вместе с планетами и космическими лучами.
В предыдущих главах я обозначил Сваргалоку как область, лежащую в сфере высоких измерений, которую нельзя втиснуть в обычное трехмерное пространство. На чем основано это суждение?
Словарь здесь нам не поможет, поскольку принятые в английском, как и в прочих европейских, языках слова небесная область и рай ничего не говорят о том, является ли данная область трехмерной или многомерной. Нет смысла отыскивать более глубокие значения слов небесный или рай , поскольку эти значения более связаны с западной, нежели с ведической культурой.
Если мы обратимся к ведическим текстам, то обнаружим, что они не решают этого вопроса прямо, ибо, насколько мне известно, существует санскритское слово, непосредственно соответствующее термину многомерный или относящийся к высшим измерениям . Итак, что является оправданием для введения в оборот этого термина? Причина, по которой я применяю здесь математическую идею о многомерном пространстве, такова: она обеспечивает последовательное и согласованное объяснение многих детально разработанных пунктов в ведических текстах, трактующих способы путешествий и взаимосвязи между различными местами вселенной.3 Предполагаю, что эта идея гораздо более приблизит нас к тому значению ведических текстов, которые заложены в них авторами, нежели представление о том, что Сваргалока -- это обычная область в космическом пространстве над нашими головами. Тем не менее, я уверен, что и она -- всего лишь некое приближение к истинному смыслу. Чтобы оценить подлинное значение, необходимо значительно глубже познакомиться с ведическим мировоззрением.
Является ли представление о Сваргалоке, как о многомерном пространстве, буквальной интерпретацией, или же это всего лишь некий образ? Отвечу так: это образное использование европейского термина многомерность и попытка приблизительно установить истинное значение слова Сваргалока , которое вкладывали в него ведические авторы. Вообще же я советую прямо трактовать оригинальные тексты и в то же время пытаться учитывать вложенной в них смысл на основании общего контекста. Это медленный процесс, и ваше понимание в любой данный момент следует расценивать как предварительное, пробное, предположительное.
Кое-кто может запротестовать: ведические, де, тексты составляли примитивные люди, не обладавшие знаниями, сопоставимыми с современными. А следовательно Сваргалока не может иметь отношение к столь сложным понятиям, как многомерные области. Речь идет просто о небе, находящемся непосредственно у нас над головами.
Однако вопрос в том, что даже у народов, считающихся заведомо примитивными -- у таких, как австралийские аборигены, -- имеются сложные и утонченные идеи, которые, как может оказаться, нелегко усвоить европейцам. Что есть небо в представлениях аборигенов? Возможно, нечто такое, что нам трудно понять. Что же говорить о ведической литературе, которая несомненно во многих смыслах сложнее!
Но если так трудно установить истинный смысл ведических текстов, -- спросите вы, -- то не проще ли обратиться к авторитетам, глубоко изучившим эти предметы, и принять ту интерпретацию, которую они порекомендуют? Это бесспорно хорошая мысль... Однако кого мы выберем в авторитеты? Выше я перечислял три круга возможных знатоков: (1) последователей традиционных сампрадий, (2) тех, кто пытается приспособить традиционные воззрения к современным идеям, и (3) исследователей-индологов.
Если мы хотим понять подлинное значение ведической литературы, мы не можем пренебрегать первой из этих групп. В большинстве современных сампрадий особое внимание уделяется прямому изложению. Я подробно изучил учение Гаудия Вайшнава сампрадью, которая была основана в шестнадцатом веке Чайтаньей Махапрабху и происходит от более древней школы Мадхвачарьи.
И я видел во многих случаях, что если комментатор этой школы находил в тексте два места, противоречащие одно другому, он просто излагал их такими, каковы они есть, со всеми расхождениями. Кое-кто сочтет это не самым разумным подходом. Но цель комментатора -- просто сохранить традицию в том виде, в каком она существует. Понимание может придти или нет, но основываться оно должно на оригинальных текстах, составляющих основу традиции.
В противоположность такому подходу представители второй группы пытаются сделать ведическую литературу приемлемой , по-своему интерпретируя утверждения, которые, как им кажется, расходятся с современными идеями. Сюда входит и образное толкование некоторых высказываний, и исключение других, являющихся якобы украшениями, внесенными поэтами со слишком богатым воображением.
Представьте, как человек, получивший современное образование, воспримет историю похищения Арджуны (смотри шестую главу). Если он живет в Индии, он, возможно, захочет согласиться, что Арджуна существовал в действительности как исторический персонаж. Что же до рассказа о том, как ракшаси Улупи увлекла героя за собой в Нагалоку, то наш образованный современник вернее всего сочтет его фантастическим поэтическим вымыслом. Как вы помните, Арджуна погрузился в Гангу, но вместо того, чтобы опуститься на речное дно, вошел в мир нагов. А ведь всякий мало-мальски просвещенный человек в наши дни знает, что подобное невозможно.
Тем не менее, приведенные выше данные об НЛО содержат множество современных сообщений о том, как загадочные существа по всей видимости проводили людей сквозь плотную материю. Для человека, знакомого с этими данными, похищение Ардужны может показаться не столь уж невероятным, или, по крайней мере, относящимся в области вероятного. Но одновременно тот же самый человек, возможно, будет продолжать считать прочие обстоятельства приключений Арджуны -- невозможными.
Поскольку наши представления о том, что кажется вероятным, способны меняться по мере того, как изменяются наши знания, мы не можем использовать их в качестве основы для непреложного косвенного толкования ведической литературы. Поэтому вместо того, чтобы предлагать подобные интерпретации, было бы лучше изучать ведические тексты такими, какие они есть, и позволять постепенно выявляться пониманию их значения. В частности, это замечание справедливо и для книг, подобных той, которую вы сейчас читаете. В данном случае знакомство с эмпирическими данными об НЛО может изменить представления читателя о том, что возможно и что невозможно.
Предвижу еще одно возражение: многие университетские исследователи рассматривают ведическую литературу как мифологию, никоим образом не основанную на реальности. Следовательно, она не в состоянии помочь нам понять феномен НЛО. И не следует ожидать, что усиленное изучение этой литературы в сопоставлении с данными НЛО продвинет вперед нашу науку.
Нетрудно найти ученых, занимающихся индологией, которые поддержат это возражение. Однако, должен подчеркнуть, что укоренившиеся среди специалистов в этой области взгляды, вероятно, не настолько объективны и непредвзяты, как следовало бы надеяться. В действительности индология с давних пор отличалась предубеждениями и пристрастиями. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к ранней ее истории.
Когда англичане в XVIII веке начали колонизацию Индии, они соприкоснулись с ведическими учениями. И это немедленно положило начало конфликту между христианской верой и индуизмом. Одной стороне, христианской, угрожало влияние индуизма, а другой -- распространение христианства путем обращения индийцев в истинную веру . На этот угрожающий аспект индуизма указывал индолог Джон Бентли в критических заметках о некоем англичанине (предположительно Джоне Плейфэре), восхвалявшем в своих сочинениях ведические писания. Бентли писал:
Своей попыткой защитить древность индуистских книг от абсолютных фактов, он тем самым поддерживает все эти мерзкие заблуждения и мошенничества, обоснованные в них лицемерными утверждениями о древности...
Мало того, его цели ведут значительно дальше; теми же самыми средствами он стремится опровергнуть предание Моисеево и подорвать сами основы нашей религии: ибо если мы поверим в древность индуистских книг, как он того желает, то все предание Моисеево станет небылицей или вымыслом.4
Стратегия, принятая при переводе ведических книг на английский, заключалась в том, чтобы убедить индийцев в низменности и ложности их религии. Для этой цели полковник Боуден 15 августа 1811 года завещал Оксфордскому университету огромную сумму денег на учреждение кафедры восточных исследований. Мониер Уильямс, возглавлявший эту кафедру до самой своей смерти в 1899 году, писал:
Особой целью его [Боудена] щедрого дара было поощрение переводов этих священных книг на английский... чтобы дать своим соплеменникам возможность приступить к обращению индийских туземцев в христианскую веру.5
Чтобы заняться этой работой, в Англию приехал немецкий исследователь Фридрих Макс Мюллер, опубликовавший множество переводов ведических текстов, которые и по сей день считаются образцовыми. В 1886 году он писал своей жене:
Надеюсь, что закончу эту работу, и испытываю убежденность, что хотя и не доживу, чтобы увидеть это, но мое издание и мои переводы Вед в будущем в значительной степени скажутся на судьбе Индии и на развитии миллионов душ в этой стране. Это корни их религии, и я уверен, что есть только единственный способ показать им, каковы эти корни, -- выкорчевать дотла все, что выросло из них на протяжении последних трех тысяч лет.6
Приемы, которые использовали Мюллер и его коллеги, -- того рода, что знакомы всякому, что занимался исследованиями НЛО: насмешки над тем, чего не понимаешь, и оправдание своей позиции в банальных терминах. К примеру, боги -- это персонифицированные природные силы, которых коварные и хитрые жрецы, творящие религиозные подделки, превратили в бесполезных идолов.
В наши дни индологи в общем не занимаются обращением индуистов в христианство. Тем не менее, от основателей своей науки, продолжающей расширять свое влияние, они унаследовали и обычай насмехаться над непонятным, и неправильное понимание предмета, который изучают. Я закончу цитатой из высказывания, сопровождающего стандартный английский перевод Вишну Пураны Хораса Х. Уилсона (первоначально опубликованного в 1865 году). Вот что Уилсон говорит о Вишну Пуранах :
Они не пригодны ни для чего более, кроме как для кастового надувательства. Они были благочестивыми подделками, созданными для временных целей: никогда не собирались никакие вымышленные сонмы брахманов, чтобы сфабриковать для древней в общем индуистской системы какие был то ни было утверждения, которые она [то есть система] не может полностью поддержать. Весьма значительная часть содержания многих Пуран , некоторая часть содержания всех из них -- подлинные и древние. Кастовая интерполяция или приукрашивания всегда достаточно осязаемы, чтобы отбросить их в сторону, не нанеся при этом ущерба более аутентичному и примитивному материалу.7
Здесь Уилсон пускает в ход тот же самый полный недоброжелательства язык, что был типичен для основателей индологии. Однако он признает, что Пураны содержат подлинный и древний материал. Эти так называемые примитивные данные могут открыть для нас новые горизонты во взгляде на реальность и помочь объяснить природу феномена НЛО.
