Доводилось ли кому из вас забираться в такую лесную глушь, где и птицы-то не поют? Или наблюдать, как бежит себе река по камушкам и вдруг исчезает, теряется в болоте среди кочек, образуя топи? А попадать в «гуляющий» туман среди одиноких скал, который к тому же ещё «поет», когда застревает в трещинах пород и трется о каменные зерна различной крепости?
И чего только здесь не привидится, хотя бы в мыслях, не свободных от предрассудков далеких предков. И вот передаются мыслестрахи из уст в уста, от поколения к поколению. Рождается мысль, появляется форма и вот перед нами - Киалимская бабушка. Как только еще не обзывали её в наших краях - Киалимская кикимора, Феня Таганайская… А начнешь расспрашивать случайного «очевидца», так либо чушь от правды не отличишь, либо себя же оскорбленным почувствуешь за нелестные отзывы о бедной старушке. И все - таки по крупицам рассказов от истинных легендариев (во избежание дальнейшей клеветы по отношению к нашей героине) попытаюсь изложить историю жизни сказочной землячки.
Самое большое богатство на Таганае - лес. Богатством этим и жили испокон веков. На одном только Большом Киалиме несколько углежогных станов было. Там, где сейчас кордон Киалимский, поселок размещался. За ненадобностью производства древесного угля поселок тот зачах, съехали с Киалима постепенно люди в город. Осталась там только одна древняя старуха - Феня. Муж у Фени давно помер, взрослые дети за всеми в город подались. Бронила бабуся по лесу, довольствуясь его дарами, да попивала молочко такой же древней, как и она сама, коровы. Иногда, особенно в сезон, перепадал ей паек от таганайских туристов. Да что еще старой женщине нужно на склоне лет посреди таежной глухомани да хаоса исчезающей памяти о несладко прожитой жизни. Однако задумала Феня заняться, как теперь модно говорить, бизнесом. Делала она это хитро и в свободное от бродяжничество по лесу время.. Во - первых установила с помощью дальне - таганайских метеорологов прямо перед домом длинный стол с лавками.
Каждое утро по краю стола выстраивала предприимчивая Феня десятка два банок, а сама устраивалась на сеновале и выслеживала, что говориться, туристические группы. Особенно хорошо дорога с Ицыла просматривалась. Феня группу заприметит, сразу с сеновала не спускается, выжидает, когда подойдут да рассядутся за стол. Тут она проворненько так спускается на два яруса в низ, то есть с сеновала на землю, потом в подпол и выволакивает из него ведро с холодненьким молочком. Бухает калории посреди стола перед обалдевшими туристами, разливает по банкам, а сама вроде как поет: «Молочко на зубок - пятачек на столок». Ну, понятно, туристы молочко попьют, по пятаку бабке заплатят, и - дальше в путь - дорогу. Феня подождет, пока толпа скроется, и остатки молока из банок в ведро сольет. Пятаки в карман, молоко в подвал, сама на сеновал в ожидании следующих клиентов местного общепита. Говорят, что до десяти групп в день обслуживала. Короче, разбогатела Феня, стала в город за покупками ходить.
Как - то вернулась бабуля из города на Киалим в полным мешком сладостей, а там полно народу. Экспедиция называется. Феня с ними и вовсе сытно и весело зажила. Однако сферу услуг свою не оставила. Коровку утром подоит, и - на сеновал. Туристы народ азартный, на бабкину молочную диету охотно шли. Но вышла у Фени скоро оплошность. Заметил начальник партии бабкино сливное воспроизводство. И давай её стыдить, запугал до смерти.
На убыль бизнес пошел, через год Феня одна осталась. Корова сдохла. Стол с лавками туристы на костры извели. На Киалиме семья лесников поселилась. Загрустила Феня и начала опять бродяжничать. Возле Киалима она и встречается порой заплутавшему путнику. Дряхлая, сухонькая старушенка, с котомкой за спиной, босая да беззубая- Киалимская бабушка. С той поры 30 лет с лишним минуло.
А на последок- рассказ очевидца или почти правдивая история из жизни одного бывшего альпиниста, который в настоящее время, являясь начальника одной известной городской службы, пожелал остаться неизвестным.
«Лет двадцать назад это было. После тренировки спускались мы по тропе от Трех братьев к Магнитской грани. Первый октябрьский снежок по хозяйски занимал открытые пространства леса, подтаивал только в центре тропы, хранившей тепло следов возбужденных покорителей гор. Мы с Колькой отстали от группы, решив дождаться Михалыча, который заправлялся витаминами в виде мороженного шиповника возле Третьего брата. Уселись мы на поваленное мокрое дерево и стали молча наблюдать за снежным вальсом. Монотонная белая круговерть словно отстранила нас от реального мира. Я заметил, что в глубоких ямках следов на тропинке стал скапливаться снег, потом он запорошил все темнее места, и нельзя было уже отличить след горного ботинка от следа сапога. Заснул я что ли?
Глаза открываю, а на тропинке свежие следы, и пар от них идет. С постепенным пробуждением сознания и пониманием обстановки я вижу, что это следы босых ног. Колька трясет меня за плечо, я поднимаюсь с бревна и тут же сажусь снова. Перед нами стоит маленькая скрюченная старушенка, смотрит на нас и улыбается беззубым ртом. И без того седые клочья волос еще сильнее белил падавший ей на голову снег. Как мы не забыли рюкзаки, когда ахнули в низ, к грани, до сих пор удивляюсь. Стоим с Колькой, отдышаться пытаемся. На язык жестов перешли, словно молвить боимся. Про Михалыча забыли, быстро пошли по грани к летнику. А она нам на встречу идет. Ну и бабуля! Да как она, карга старая, мастеров спорта догнать и еще перегнать смогла? Тут уж мы напрямую, через бурелом, до 12 контрольной (сейчас приют Таганай 8 км. прим. Taganayadmin) бежали. Провитаминенный Михалыч позже подошел и говорит, что никого не видел.
И в заключении, еще более неожиданный сюрприз, как говорится из первых уст. В 1994 году, двадцать лет спустя после Трехбратской встречи, мне в том же районе встречались отпечатки босых ног, примерно 35 размера. Ненормальный турист (ка)? Таганайский феномен? Аномалия? Но об этом ниже.
| Читайте: |
|---|
